Религиозное знание

Различая форму и смысл, Руми столь же настойчиво указывает на два вида знания (и видения): для одного существует только форма, другое за формой постигает и смысл. Первое он иногда именует "телесным знанием" ('илъм.и абдан), второе - "религиозным знанием" ('ильм.и адйан). Под "телесным знанием" понимается все то, что мы обычно включаем в понятия "науки" и "знания", в том числе даже теология и метафизика, поскольку все эти дисциплины требуют систематического изучения и заучивания. Но это знание, пока оно не зародилось непосредственно в сердце человека как результат непосредственного видения внутреннего смысла, или Самого Бога, остается только тенью, а не светом. Без непосредственного, трепетно.живого видения смысла знание представляет собой только форму. Конечно, остается возможность преобразовать его в подлинное знание, но для этого необходима длительная духовная тренировка.

Многознайки обгоняют других в постижении форм, но отстают в схватывании смысла...
Нужно такое знание, коего корень лежал бы по ту сторону - ведь любая ветвь ведет к своему корню.
Не всякая птица перенесет тебя через просторы океана: к Нему ведет только то знание, которое проистекает прямо от Него (М, 3, 1117, 24-25).
Прилежание и учение в этом мире дают телесное знание; после смерти человек получает религиозное знание. Постигший истину "Я есмь Бог" обладает телесным знанием; воплотивший истину "Я есмь Бог" обладает религиозным знанием. Кто видит свет лампы или костра, тому дано телесное знание; религиозное знание дано тому, кого проглотил светозарный огонь светильника. Всякое видение принадлежит религиозному знанию, чистое знание относится к телесному знанию (Ф, 228/235).
Люди, с прилежанием отдавшиеся изучению наук, воображают, что, придя сюда, оставят за порогом все свое знание. Напротив, только здесь все их знания обретут дух. Все знания подобны нарисованным образам. Обрести дух для них - то же, что для бездыханного тела стать одушевленным. Корень всех знаний лежит Там, просто они перенесены в мир звуков и букв оттуда, где нет ни букв, ни звуков (Ф, 156/163-164).